Быль

— Равняйсь! Смирно!

Караул напряженно замирает. Стоя в строю, только что прибывший из учебки боец Вася потихоньку осматривает новую часть, не поворачивая головы. За спиной автомат Калашникова, на ремне висит штык-нож и подсумок с двумя магазинами к автомату с боевыми патронами. “Новая часть, новый караул, как-то будет по сравнению с учебкой…” — мелькают в голове мысли.

“Начкар у нас хороший. Говорят, что солдат бережёт, зря не гоняет”, — слышит Вася за спиной чей-то тихий шёпот. Не поворачивая головы, Вася скашивает глаза и видит начальника караула, молодого литеху. Тот как-то залихватски скосил на бок фуражку. И вдруг в голове мелькает мысль: “Лейтенант пьяный?”

“Да не может быть, — гонит Вася из головы навязчивую мысль. — Не может быть, мы находимся в чужой стране, мы заступаем в караул, нам выдали боевые патроны, не может быть, что пьяный”. Тем временем звучат последние команды, караул поворачивается, чтобы пройти строевым шагом мимо командира части в караулку; маленький оркестр поднимает инструменты и готовится играть.

И тут начальник караула, тот самый молодой литеха лет двадцати двух примерно, качнувшись, подходит к оркестру и что-то тихо говорит дирижёру. Тот кивает головой и шепчет что-то своим музыкантам. Лейтенант возвращается в строй, оркестр поднимает инструменты, и с первым шагом караула над плацом раздаются торжественные и печальные звуки знаменитого национального русского марша «Прощание славянки».

Надо сделать небольшое отступление и сказать про марш «Прощание славянки», который стал неофициальным гимном России.

Подмечено, что если люди встают под звуки гимна страны потому, что так положено, то зрители в залах встают под звуки марша «Прощание славянки», потому что это веление русского сердца. Когда развалился СССР, то были предложения, чтобы гимном России был марш «Прощание славянки». Но тогда победила мелодия Александрова. А марш «Прощание славянки» так и остался неофициальным гимном России. Написанный ещё в предреволюционные годы, он с самого своего первого исполнения получил невиданную популярность в войсках, а потом и во всём народе. Под этот марш шли в бой и красные, и белые… Потом под него в 1941 году советские солдаты прямо с парада на Красной площади уходили в бой против немецких войск, которые в тот год стояли у стен Москвы.

В мирное время в войсках берегли этот марш. Оркестры зря его не играли, чтобы не заездить, исполнялся он в особо торжественных случаях. Так, например, в Васиной части, когда солдаты демобилизовались, полк выстраивался со знаменем, дембеля садились в машины, и под прощальный марш «Прощание славянки» счастливцев увозили на аэродром, для переброски в СССР. Оркестр всё играл и играл, пока последняя машина с дембелями не скрывалась из виду.

Ну, это всё впереди…

Пока что Васин караул под «Прощание славянки» идёт к караулке, где меняет старый караул. Первая смена поставлена на посты. Начальник караула вдруг надумал с разводящим идти проверять часовых. Оставшимся в караулке солдатам лейтенант даёт команду навести порядок и отдохнуть. Бойцы радуются: действительно хороший литеха, солдат зря не гоняет. Порядок быстро наведён, бодрствующая смена сидит в комнате, отдыхающая —забылась тревожным сном. Вася придрёмывает — снится родной дом… В голове спутанные мысли, что попал служить за границу в Европу, в Германию. Где-то на другом краю континента разгорается война в Афганистане, а здесь тихо… Как там родные, как мать? А здесь тихо, тихо…

“Строиться у караулки, забрать с собой оружие!” — вдруг неожиданно и резко звучит команда. Солдаты хватают оружие, выскакивают на улицу, начинают строиться… Все непонимающим шёпотом спрашивают друг у друга, что случилось, и вдруг замолкают: у караулки молча стоит другой караул, который должен был сменить их через сутки, а тут через час пришёл на смену. Откуда-то появляется командир Васиной роты, потом командир части, который резко командует командиру роты: “Людей отвести в казарму, оружие сдать!”

«Что такое?! Что случилось?» — тихо спрашивают солдаты друг у друга в строю справа и слева от Васи. И вдруг по строю проносится шепоток, от которого все замолкают — их начальник караула, тот самый молодой литеха, застрелился.

Прошло несколько дней.

В офицерском общежитии, в комнате того самого застрелившегося лейтенанта стоит группа солдат, которым ставят задачу — вымыть следы крови лейтенанта на полу и на стене. Тело лейтенанта уже унесли. В комнате работали следователи, но в общем картина уже стала вырисовываться — несчастная любовь. Заступив в караул, лейтенант получил на руки боевое оружие, потом, пойдя с разводящим проверять часовых, приказал тому отдать ему автомат, пришёл к себе в комнату, прочитал что-то на столе, потом сел на стул, упёр ствол автомата себе под подбородок и выстрелил. Лейтенант не оставил себе ни одного шанса — мощность выстрела автомата Калашникова такова, что в упор он напрочь сносит полголовы.

Солдаты молчат. Потом скашивают глаза: на столе короткое письмо, которое прочитал лейтенант перед смертью. В нём торопливым девичьим почерком написано: «Степан, извини, что так получилось. Я полюбила другого и выхожу за него замуж. Прощай».

Рядом лежит другое письмо ровным женским почерком: «Здравствуй, дорогой единственный сыночек Степанушка. Вот я пришла с работы, и опять в пустой квартире пишу тебе письмо. Ты у меня единственный, больше никого у меня на этом свете нет… Вся надежда у меня только на тебя, дорогой мой сыночек». У солдат перехватывает дыхание: у всех дома остались матери, трясущиеся над каждым письмом от сына-солдата. Сослуживцы отворачиваются, смотрят в окно… Потом кто-то говорит: «Каждый день к нему приходило по письму от матери. Ждала она его сильно». За окном суетятся солдаты — это готовится цинковый гроб, в котором лейтенанта повезут в Советский союз к ждущей его матери.

После этого ещё долго шли письма от матери… Скорее всего, она не знала о его смерти, пока гроб с сыном не привезли ей. Русская славянка дождалась своего сына и стала прощаться с ним.

А письма ещё шли какое-то время, всё шли и шли запоздавшие письма от матери, а потом поток писем резко прекратился.