Рассказ-быль
По пыльной, залитой летним солнцем деревенской дороге тихо бредут двое: ещё не старая женщина, тётя Настя, с блуждающим полубезумным взглядом и маленький деревенский мальчик Вася. Точнее сказать, идёт тётя Настя, а мальчуган бредёт за ней. Тётя Настя сворачивает на еле заметную тропинку, и мальчуган знает, что они опять и опять пойдут на место разрушенной деревни Дунницы, где тётя Настя родилась и выросла вместе со своими братьями и сёстрами, среди которых был и Васин папа. От деревни ничего не осталось, только на краю поля растёт вишня да яблонька, росшие когда-то на огороде родителей тёти Насти. Придя на место, тётя Настя начинает озираться, безумным взором ища дома, среди которых она выросла, но всё тщетно: разрушили эту деревню ещё при Хрущёве как «неперспективную». Вася терпеливо стоит рядом и молчит.
Вокруг вместо домов бывшей деревни расстилается колхозное поле. Тёплый ветерок колышет зеленую траву, тут и там виднеются невзрачные полевые цветы, невдалеке журчит река Черёмуха.
***
Когда-то давно, в молодости, в деревню регулярно приходил председатель сельсовета, залезал на крышу и ломал печную трубу — для того, чтобы жители не смогли жить в этой деревне и уехали из неё. Требование было одно: деревня внесена в перечень неперспективных деревень и согласно плану руководителя страны Никиты Хрущёва должна быть разрушена. После этого тётя Настя уехала в районный город Рыбинск, где рядом с мостом через Волгу стоял огромный Преображенский Собор. Но церковных служб в Соборе не было, там сделали общежитие. И стала тётя Настя работать в этом общежитии комендантом.
По сравнению с тяжёлой деревенской работой работа комендантом была, что называется, «непыльная». Смущало только одно: выросшая в деревенской верующей семье тётя Настя не могла не понимать, что нехорошо это — работать комендантом и жить в Соборе, потому что в народе твёрдо знают, что «Бог поругаем не бывает».
Но жизнь продолжалась, создавались новые семьи с их семейной жизнью: с зачатием детей, семейными склоками, руганью, абортами, спорами на кухне. Как-то сложилась и личная жизнь Насти — простая деревенская девушка вышла замуж за коммуниста, работающего мастером. И началась такая же, как у всех, семейная жизнь и у Насти, работающей комендантом в поруганном Соборе. Пошли дети — две девочки.
Однажды, когда она убаюкивала младшую маленькую доченьку, резво ползающую на четвереньках по большой старинной кровати, в дверь постучали. Настя вышла на стук, переговорила с человеком, а когда вернулась в комнату, то замерла от ужаса: в отсутствие матери доченька переползла к спинке кровати и сунула голову между металлических прутьев, где голова застряла… Тельце сползло с кровати и повисло в воздухе — и ребенок удавился.
От случившегося Настя сошла с ума.
Ещё молодая, сильная, но с больной головой, она стала в тягость окружающим. Может, ей не могли простить смерти доченьки, может, из-за сумасшествия, но её стали обижать близкие. Муж Насти стал встречаться с другой женщиной, старшая дочка встала на сторону папы, охладела к матери… Так тётя Настя осталась одна со своим сумасшествием. Иногда городские родственники направляли её пожить в деревню к её брату — Васиному отцу. Тогда они вдвоём с Васей бродили по окрестностям, где тётя Настя тщетно разыскивала свою родную деревню, в которой она родилась и выросла и где когда-то прошло её детство и юность.
Но, побыв какое то время на родине и не найдя свою порушенную деревню, тётя Настя опять просилась в город. Что было в её голове с затуманенным рассудком — кто знает. Может быть, картинки её собственного детства перемешивались с картинками детства её крошки-дочери, удавившейся на спинке кровати, а, может быть, она помутнённым рассудком думала, что она замужняя женщина и пора варить обед для мужа и двух дочерей. И по её просьбе её снова перевозили в город, в квартиру, в которой она была когда-то по-семейному счастлива…
Но в городе её обижали и, похоже, «физически». Муж при живой жене жил с другой женщиной, дочка стояла горой за папу. Больная, несчастная тётя Настя оказывалась никому не нужной и зачастую одинокая, беспомощная, долго тихонько и обиженно плакала, как ребёнок.
Ксения, мама Васи, радеющая за справедливость, ходила из деревни в город заступаться за тётю Настю и рассказывала, что в последний раз, когда она пришла, тётя Настя лежала, накрывшись с головой, под одеялом, и снова тихо и горько плакала.
Наутро тётя Настя умерла.
